одна большая проблема — это высокая красивая блондинка с пронзительными изумрудными глазами. В принципе, при изготовлении потоковых артефактов использовали минимальное количество энергии. Меньше, чем эманации Хаоса от эмиссаров. Обычный теург не должен почуять. Вот только инквизиторов натаскивали конкретно на стихию Хаоса, они должны чуять даже слабые потоки. Плюс заготовка, наполненная хаотической энергией, будет фонить, если взять ее в руки. Тяжко живется благочестивому теургу запрещенной стихии!
Я захватил рабочие инструменты из каюты, и мы с Кирхе прошли в мастерскую. Поразмыслив, решил начать с ранца, поскольку в его глифах использование стихии Хаоса не давало такого уж солидного прироста в эффективности. Огнем в ремесле не работал очень давно. Тварь ли я дрожащая, не способная без Хаоса и шагу ступить, или право имею называться Искусником ремесла?
Мысленно поплевав на руки, приступил к работе. И сразу же осознал, насколько Огонь более капризная, грубая и однобокая стихия. В отличие от универсального точного Хаоса. Изначальный, изменчивый поток содержал в себе все остальные стихии — эдакая дикая смесь разных видов энергий, слитых каким-то образом воедино. Поэтому хаотические изделия все являлись сугубо универсальными. Что ученик стихии Молнии, что магистр Воды, что арх Огня — все могли пользоваться ими с одинаковой эффективностью. Это и отличало изделия Аластора Ройса.
Притом сам я достиг ранга крепкого ученика Огня, развив пламенный пояс. До мастера не дотягивал. Хоть в ремесле мощь не требовалась, контроль и ровность подаваемого потока были крайне важны, а это приходило с развитием своей эфирной оболочки. Единственное, что меня выручало, — это особые резцы, созданные с помощью стихии Хаоса. Они тоже далеки от идеала, но уже лучше, чем многие поделки мастеровитых ремесленников. С одной стороны, жаль, что резцы настраиваются под личный эфир, с другой… Если бы ремесленники могли пользоваться моими резцами с аналогичной эффективностью, то я бы в кратчайшие сроки мог наплодить себе конкурентов и остаться без работы.
Я разобрал реактивный ранец, выкинул порванный жилет с креплениями. И приступил к работе над дюзами и проводниками. Поначалу внедрение глифов с помощью Огня шло с большим скрипом. Я плевался и ругался про себя. Это словно перейти с протонного глайдера на конную повозку. Но мало-помалу втянулся. Огонь имел свои особенности, которые следовало учитывать. Брака вначале выдавал массу. Приходилось класть испорченные дюзы с проводниками в плавильню и обновлять.
Хотя бы ранец Гарина был создан из близкого к идеально чистому иринита, в отличие от стандартного оборудования Академии. Так что глифы внедрялись проще, и внутренняя структура после прогрева обновлялась до изначального состояния практически без дефектов.
Ремесло меня поистине увлекло. Стало интересно самому, насколько велики мои познания в огненной стихии. Я ведь не считал себя никогда гением и не имел крутой техники в ремесле. Иногда мне казалось, что с Хаосом любой дурак способен клепать элитные изделия. Но все-таки многолетний опыт сказывался. Наверное, за десяток лет я изготовил артефактов больше, чем некоторые Искусники за всю жизнь. И самое главное — это необходимость постоянно изобретать и адаптировать глифы к новым условиям. Большинство работало по учебникам, лишь слегка видоизменяя глифы. Мне же приходилось подстраиваться и придумывать порой совершенно новые связки, которые для иных стихий бы просто не сработали. Так что я сумел быстро подстроиться под огненный поток и изменить глифы под нужное мне изделие. Ранец выходил несколько грубоватым, но все равно должен будет превзойти изделие Виктора. Резцы сделали свое дело, выгравировав тончайшие глифы во внутренней структуре иринита.
Внедрение огненных контуров в заготовку оказалось не менее интересным и захватывающим процессом. Я словно постигал ремесленную науку заново. В какой-то момент даже позабыл о существовании надсмотрщицы.
Первые пару часов Кирхе внимательно наблюдала за моими действиями с большим интересом, стоя буквально за спиной. Из-за чего я разок чуть не выронил раскаленную заготовку, только что вынутую из плавильни. Несколько раз проверяла мою работу, вводя свою духовную энергию в изделия. Затем присела в одно из кресел и стала следить на некотором расстоянии, не снижая бдительности. А к вечеру отлучилась на несколько минут. Пришла из библиотеки с каким-то талмудом с боевыми летописями Святой Инквизиции древних времен. И погрузилась в чтение, изредка поглядывая за моими действиями.
Оно и не удивительно. Ремесло со стороны — это крайне скучное занятие. Несколько минут теург корпит над заготовкой, скрючившись. Затем бросает неудавшийся предмет в плавильню, разогревает ее эфиром и обнуляет. После чего снова берет резец в руки и гравирует глифы повторно.
Если так пойдет и дальше, то скоро инквизиторша поймет, что делать ей в мастерской нечего. И найдет себе занятие поинтереснее, нежели вдыхать пары перегретого воздуха, водяного пара и раскаленного иринита, да следить за однообразными действиями ремесленника. Прогоним инквизитора с помощью благословенной скуки!
Глава 2
[Кирхе]
Наблюдение за виконтом Виктором Гариным продолжалось. Девушка еще не говорила с Аркадией, но решение насчет странного курсанта приняла. С одной стороны, расточительно держать целого инквизитора возле одного теурга на длительный срок, с другой… слова служанки и разные выходки Гарина не шли у нее из головы.
После полетного занятия у них завязался яростный спор. До этого она не видела виконта столь жестким и неуступчивым. Обычно Виктор вел себя перед инквизитором покладисто и мягко. Удивительно, но ему удалось убедить Кирхе в своей правоте. Девушка и сама понимала, что он прав, однако уставы и правила писались не просто так. Сделанного не воротишь. Раз уж она взяла ответственность, вынуждена будет проследить за исполнением условий. Кирхе сомневалась, что у Гарина имеются способности к ремеслу. В Академии данное направление не преподавали практически, кроме скупой теории на первых курсах. Судя по донесению сокурсников, Виктора это никогда не прельщало.
Что-то в его голове должно было сильно измениться, чтобы виконта заинтересовало ремесло, которое является практически чистым отражением Порядка. Скрупулезно вносить сложные глифы внутрь заготовки служитель Хаоса не способен априори.
Кирхе с любопытством осмотрела мастерскую ремесленника. Данной стезе ее практически не обучали, так что в нюансах инквизиторша разбиралась слабо. Для служителей Святой Инквизиции было важнее выявление отклонений в поведении людей, знание Писания и боевые навыки, конечно.
Девушка полагала, что сеанс ремесленничества не продлится долго. Через полчаса-час виконт устанет, ему надоест ковыряться в заготовках. Но со все возрастающим удивлением Кирхе обнаруживала, что Виктор не планирует останавливаться. Сказать что-то про изделия, над которыми работал Гарин, она толком не могла. Зато могла явственно охарактеризовать самого виконта.
Кирхе видела увлеченных людей и даже фанатиков. Таких, которые в прямом смысле расшибали лоб
